Chulpan Hamatova 2Со знаменитой актрисой Чулпан Хаматовой мы не могли поздороваться минут десять. Чулпан разговаривала по телефону. Судя по репликам — с врачом. Фигурировавшие в разговоре слова «капельница», переливание крови», «надо объяснить им ситуацию» как-то сразу «отменили» разговор о красоте.

Было понятно — эту красивую женщину вопросы усовершенствования внешних данных волнуют в последнюю очередь. Впрочем… Разговор получился не такой, как планировался, но от этого не менее интересный.

Страна Faberlic: Судя по всему, вы сейчас говорили с врачом.Что-то случилось?

Чулпан Хаматова: Это достаточно типичная ситуация, когда звонят люди и просят положить ребенка в больницу или хотя бы просто проконсультировать. Сейчас разговаривала с родителями девочки из Санкт-Петербурга, ей год и шесть. У нее была онкология, и теперь девочка подключена к аппарату искусственной почки и ее нельзя транспортировать. Ни за границу, ни даже в Москву. Мы ищем возможности привезти западных консультантов к ней в Питер.

Страна Faberlic: А чем вы в такой ситуации можете помочь? Ищите деньги?

Чулпан Хаматова: Не только. Сначала связываемся с врачами, ведь нужно собрать все анализы. Отправляем их на Запад, потом организуем приезд заграничных специалистов.

Страна Faberlic: Много у вас таких звонков в день?

Чулпан Хаматова: Ну, не знаю. Много…

Страна Faberlic: Как вас находят родители больных детей?

Чулпан Хаматова: Номер моего мобильного есть на визитке фонда, а потом — часто это друзья друзей.

Страна Faberlic: Вы директор этого фонда?

Чулпан Хаматова: Нет, директор — Галя Чаликова, которая уже двадцать лет помогает детям, святая женщина... А я и Дина Корзун — учредители.

Страна Faberlic: В чем же заключается ваша работа там?

Чулпан Хаматова: Вот сегодня с утра я знакомилась с творчеством звезд, которые будут участвовать в нашем концерте в Доме музыки 15 мая. Потом этот концерт будет транслироваться на канале «Россия» в прайм-тайм (время, когда у телеэкрана собирается наибольшее количество зрителей — Сf). Чтобы получить прайм-тайм нужны «праймовые» звезды. А для того, чтобы эти звезды вышли на сцену, и чтобы концерт не был похож на другие, мы придумываем разные штуки.

Сейчас, например, ребята в больнице рисуют, и эти рисунки будут превращаться в мультфильмы на большом экране на сцене. После нашего интервью поеду встречаться с продюсером концерта, потом к Александру Любимову — разрабатывать рекламную концепцию всего мероприятия. Будем думать как его позиционировать — это очень важно, чтобы люди получили информацию, но не перенасытились ею. Важно сделать такие ролики, чтобы люди не побоялись смотреть такой концерт.

Страна Faberlic: А почему они могут испугаться?

Чулпан Хаматова: Из чувства самосохранения. У меня очень много знакомых, которые не хотят смотреть на тяжело больных детей. Вокруг каждого из нас столько боли, порой даже трагедии, что принимать на себя дополнительные дозы боли очень тяжело.

Страна Faberlic: А как же вы выдерживаете?

Чулпан Хаматова: Мне люди помогают.

Страна Faberlic: А как вообще случилось, что вы стали заниматься такими детьми?

Chulpan Hamatova 5Чулпан Хаматова: Случайно. После спектакля мы иногда собираемся в кабинете у Галины Волчек (главный режиссер театра «Современник» — Cf). Туда же приходят и зрители — знакомые или поклонники Галины Борисовны. Мы сидим все вместе, пьем чай, обсуждаем спектакль. И вот на один из таких вечеров пришла Галина Анатольевна Новичкова — врач, правая рука Александра Румянцева — человека, который сделал так, что в нашей стране дети с диагнозом «рак» стали выздоравливать.

Страна Faberlic: Каким образом?

Чулпан Хаматова: В начале перестройки он отправил молодых врачей учиться заграницу. И через несколько лет они вернулись сюда с совершенно перевернутым сознанием. Благодаря супругам Горбачевым они получили отделение в Российской детской клинической больнице, и начали лечить детей. И буквально за два-три года у нас стало выживать до 50% детей с таким диагнозом, раньше это было всего 2-3 %. При этом они просто стали применять западный протокол, то есть четко отработанную схему лечения. У нас же до этого времени лечили по методам конкретных врачей, то есть фактически по наитию.
.
Страна Faberlic: И эта женщина — Галина Анатольевна — рассказала вам о больных детях?

Чулпан Хаматова: Она рассказала, что они хотят купить аппарат для облучения донорской крови, который стоит 200 тысяч долларов. По тем временам — это хорошая машина для состоятельного русского человека. И попросила провести концерт классической музыки, который они делали своими силами. Мы с Сережей Гармашом согласились и провели: объявляли номера, читали стихи. Собрали 15 тысяч. Не хватало еще 185-ти.

В принципе — можно было на этом и успокоиться, но я никак не могла забыть ее рассказ о том, почему нужен этот аппарат. До того момента я думала, что рак — это смертельный приговор. Оказалось — нет, но лечение очень долгое, «подробное». Мамы бросают работу и живут с детьми в больнице круглосуточно: ведь нужно принимать огромное количество лекарств, подключать капельницы, нужно каждый день стирать и гладить постельное белье, все овощи и фрукты обдавать кипятком, прежде чем дать ребенку. Противораковая терапия снижает иммунитет, и любая пыль и грязь способны спровоцировать дополнительные заболевания.

Кровь таким детям переливают постоянно. И ее так же, как огурцы и помидоры, нужно очистить от всех возможных вирусов и микробов. Для этого ее надо облучить. А сделать это можно только в специальном аппарате, которого в больнице нет. Поэтому мамы клеят пакеты с кровью себе на грудь, потому что кровь все время должна быть в тепле и в движении. И покачиваясь, садятся в метро и едут на другой конец Москвы, в Институт радиологии, чтобы втихаря эту кровь там облучить. Потом они опять клеят пакеты на себя, и так же подергиваясь и покачиваясь, едут обратно в больницу, к своему ребенку.

И вот от этого ужаса, от сознания того, что аппарат, от которого зависят тысячи детских жизней, стоит как одна машина, но его у детей нет, я и решила помочь. Рассказала все Дине Корзун, и она тогда сказала: «Нужно придумать такой концерт, который собрал бы эти деньги». Так появился первый концерт, который мы сделали в театре «Современник», собрали всех своих знакомых звезд, друзей, которые сразу же откликнулись, театр дал сцену, люди бесплатно работали, Кирилл Серебренников был режиссером этого концерта. Мы собрали 300 тысяч долларов, купили аппарат для облучения крови и еще аппарат для молекулярной диагностики клетки. И так завертелось.

Потом приехал Владимир Владимирович Путин в больницу, подписал указ о строительстве нового центра, потому что дети живут сейчас в условиях, в которых не могут жить, ведь из-за ослабленного иммунитета, каждая пылинка может оказаться смертельным оружием против них. Им нужна специальная система кондиционирования и очистки помещения. Это целая система, которой нет ни в одной больнице... И вдруг мы поняли, что это работает, что люди готовы помогать, просто нужно дать им эту возможность. Нужно сделать первый шаг.

Страна Faberlic: Вы говорите о звездных людях?

Chulpan Hamatova 1Чулпан Хаматова: Нет, обо всех. О том, что благодаря звездным людям, помогают обычные. У нас зарегистрирован счет в Сбербанке, в каждом отделении лежат уже оформленные платежки. Просто приходите и говорите: «Я хочу перевести на счет Фонда борьбы с онкологическими заболеваниями такую-то сумму», вписываете сумму, расписываетесь и все.

Есть еще пластиковые карточки Сбербанк-виза. Специальная карта «Подари жизнь». На нее так же, как и на обычную карточку поступает ваша зарплата, ей также можно расплачиваться, просто с каждой трансакции малюсенький процент уходит на счет Фонда. Если вы платите 1000 рублей, то 3 рубля с этой тысячи уходят на счет Фонда, 3 рубля добавляет Сбербанк. Итого — 6 рублей. Для человека это абсолютно незаметно, но за счет количества держателей таких карт, Фонд получает значительные деньги.

Страна Faberlic: То есть все равно главная помощь — денежная?

Чулпан Хаматова: Это самое дорогостоящее лечение на сегодняшний день! Нет ни одной другой болезни, которая бы во всех смыслах обходилась так дорого. Вообще любая онкология, а рак крови особенно. Даже самая простая его форма может дать осложнения на любой орган, либо ослабить иммунитет настолько, что ребенок подхватывает грибковую инфекцию, которая распространяется с молниеносной скоростью, а каждый флакон против этой инфекции стоит 600 евро. Иногда дети принимают такие лекарства месяцами!

Я уже не говорю о том, сколько стоит найти специальную кровь, которая вводится при трансплантации: нужно сделать запрос в Германию, найти донора, проверить донорскую кровь, потом привезти ее в Россию. То есть основное лечение-то бесплатное, но все осложнения, побочные эффекты, трансплантация костного мозга, донорская кровь — это уже на деньги родителей.

Страна Faberlic: Что в вас лично изменилось после того, как вы начали заниматься Фондом?

Чулпан Хаматова: Все. Все!

Страна Faberlic: Даже основные ценности?

Чулпан Хаматова: Да у меня их фактически и не было. Было какие-то интуитивные ценности, что-то было заложено родителями, все в таком «броуновско-молекулярном» состоянии. Но когда узнаешь, что такое жизнь, что такое настоящая беда и настоящее счастье, все встает на свои места.

Страна Faberlic: Эти изменения сказались на вашем отношении к актерской профессии?

Чулпан Хаматова: Да. Я стала хуже работать (Смеется — Сf). Шучу. Меньше стала работать — это правда. Я очень люблю свою профессию и не могу сказать, что она перестала быть главной. Но конечно, если поставить меня перед выбором, то не выйти вечером на сцену я смогу, а вот жить, понимая, что от моего движения зависит чья-то жизнь и не делать этого — нет.

Страна Faberlic: На отношения с близкими такая ваша позиция как-то повлияла?

Чулпан Хаматова: У меня вообще отношение к жизни поменялось. К детским болезням. Раньше, когда мои дети болели, я падала в обморок от ужаса. Сейчас мы переживаем это намного легче. Знаете, меня поразило, как врачи говорят с родителями больных детей, я была один раз на консультации. Первое, что сказала доктор, когда трясущаяся мама вошла в кабинет было: «Вы должны знать две вещи. Первое — все будет хорошо, и второе — все будет хорошо!» И мама вышла оттуда с совершенно другим настроем. Вот с этим ощущением, что все будет хорошо, я сейчас и живу.

Chulpan Hamatova 3Страна Faberlic: Раньше было иначе?

Чулпан Хаматова: Любая моя депрессия вводила меня... даже не знаю как сказать. Я была такая тонкая, я так себя любила, так жалела... Каждая сердечная рана грубо и сурово вгоняла меня в пучину сложных переживаний. Я казалась себе очень чувствительным, ранимым человеком. И сильно переживала по этому поводу.

Страна Faberlic: Теперь, судя по вашей ироничной интонации, это не так. А на отношениях с мужчинами такие изменения как-то сказались?

Чулпан Хаматова: Да. Когда они меня сейчас ранят, то натыкаются на бронежилет. Для меня это уже не проблема. Для них — может быть. Конечно, хочется, чтобы все было, как у нормального человека, но заблуждаться в иллюзиях на этот счет я уже не могу.

Страна Faberlic: В смысле?

Чулпан Хаматова: Я не думаю, что у меня может быть какая-то обычная схема человеческих отношений, семья нормальная. Конечно — не может быть. Ни один человек рядом со мной не выдержит.

Страна Faberlic: Почему?

Чулпан Хаматова: Осознавать, что кто-то или что-то в жизни женщины может быть важнее, чем любимый, мужчинам тяжело.

Страна Faberlic: А что вам важнее, чем любимый мужчина?

Чулпан Хаматова: Дети, родители и дальше уже жизнь моя.

Страна Faberlic: А дети ваши или вообще все дети?

Чулпан Хаматова: Мои дети, конечно. Я не буду изображать из себя мать Терезу.

Страна Faberlic: Ну не может такого быть, чтобы не существовало такого понимающего мужчины...

Чулпан Хаматова: Да, мне многие приводят пример с Бредом Питтом и Анжелиной Джоли. Ну не знаю... Значит, это должен быть человек, который принимает мою деятельность так же близко к сердцу, как и я. Кстати, многие наши волонтеры в Фонде уже перезнакомились друг с другом и образовали счастливые пары. У нас там много молодых людей — они организуют свободное время детей, водят их в театр, рисуют с ними, ведут для них киноклуб. И вот когда люди уже понимают, что они делают вместе и ради чего, когда понимают, чем занимается любимый человек и включены в это, вот тогда не случается недоумений, когда ты не можешь объяснить почему ты вся в этом.

Страна Faberlic: А как принимают эту часть вашей жизни режиссеры? У них нет ревности?

Чулпан Хаматова: Кто-то злится, кто-то терпит, кто-то поддерживает. Вот мы сейчас выпускали с Аллой Сигаловой спектакль, и мне все время звонили во время репетиций, я постоянно срывалась на разные встречи, и Алла Михайловна это все терпела, поддерживала, прекрасно понимая, что для меня это важнее всего.

Страна Faberlic: Из того, что вы сейчас делаете, какая работа вас занимает больше всего?

Чулпан Хаматова: Каждый спектакль — и в этом и счастье профессии театральной актрисы — это как в первый и последний раз выйти на сцену. Я люблю их по-разному, но люблю все. Конечно, «Бедная Лиза» — последний мой спектакль — сложен тем, что нужно быть в форме, а мне катастрофически не хватает времени заниматься собой. Весь спектакль на полусогнутых, и если икроножные мыщцы и колени не будут к такой нагрузке готовы, то можно поломаться.

Chulpan Hamatova 4Страна Faberlic: Ваша профессия требует внимания к себе...

Чулпан Хаматова: Это правда. Но я мало собой занимаюсь. Сейчас такое отношение к себе мне не сильно мешает, но через 10 лет буду от этого страдать. Конечно, мне катастрофически не хватает времени. Иногда позволяю себе массаж или обертывание. Шоколадное, например.

Страна Faberlic: А как вы за лицом ухаживаете?

Чулпан Хаматова: Самое главное — я его умываю. Обязательно несколько раз в день. Утром, вечером и обязательно перед спектаклем. Потому что если протереть лицо тоником после поездки по городу, становится понятно, где мы живем. И если на это наложить грим, а потом еще потеть во время спектакля, то к вечеру вся грязь войдет глубоко в кожу. Еще пользуюсь разными кремами — увлажняющими, питательными.

Chulpan Hamatova 6Страна Faberlic: Вы пользовались косметикой Faberlic? Каковы ваши ощущения?

Чулпан Хаматова: Мне понравилось. Она не вызывает раздражения, что для меня очень важно. У меня чувствительная кожа. Обычно любую косметику я пробую после спектакля. Когда кожа возбуждена, она как лакмусовая бумажка— либо крем принимает, либо отторгает. Faberlic приняла — так с очень немногими кремами у меня происходит. Еще вот хочу попробовать сыворотку Golden Matrix.

Страна Faberlic: Фильм «Бумажный солдат» — последняя ваша работа о непростых взаимоотношениях мужчины и двух женщин, между которыми он не может выбрать. Что вы думаете об этом сюжете?

Чулпан Хаматова: Обе героини как сублимация поиска главным героем гармонии. Одна дает ему пищу для ума, другая — для души и правильного гармоничного мироощущения. Моя героиня — провокаторша, постоянно вскрывающая его сомнения, а вторая — «пуховая перина», готовая любить, прощать и успокаивать. И он между ними мечется. Так же, как мечется между долгом и внутренним гуманизмом. Долг и честь заставляют его готовить отряд для полета в космос, а гуманизм говорит, что он не имеет права жертвовать людьми во имя идеи.

Страна Faberlic: А вы какая женщина — провоцирующая или мягкая? Или это зависит от мужчины, который рядом?

Чулпан Хаматова: Да, наверное, последнее (Смеется — Сf). Я даже не знаю. Ситуация, в которой я постоянно отдаю, ничего не получая обратно, мне уже не интересна. Но и только получать тоже тяжело. Отношения — обоюдный процесс. Вообще мне кажется, что главное — беречь друг друга. Если двое друг друга берегут, то они пройдут любые сложные моменты в жизни.

Страна Faberlic: Еще есть понятие «сильная женщина». Вы считаете себя такой?

Чулпан Хаматова: Наверное, нет. Моя сила в том, что мне хватает чувства юмора не загонять себя в привычную систему координат. Когда я вплываю в черную полосу, мне интересно не то, почему я в ней оказалась, а то, как я из нее выйду. Это касается любых отношений — с детьми, родителями, мужчинами. Кстати, вы спрашивали, что во мне изменилось — так вот, я стала испытывать меньше страхов. Ведь страх основан на том, что мы заглядываем в будущее, мы в нем не уверены, и нам становится страшно. А если видеть только текущее мгновение, то и страх уходит.

Страна Faberlic: Что такое любовь?

Чулпан Хаматова: Все. Смысл жизни. Не помню, кто сказал, но это очень верно: «Любовь — это когда ты живешь вечно и хочешь, чтобы любимый жил вечно». Любить — значит желать человеку добра.

Страна Faberlic: А что для вас красота?

Чулпан Хаматова: Смысл пребывания на этой земле. Сочетание высоты духа, милосердия, радости бытия.

Страна Faberlic: Кого вы считаете красивым человеком?

Чулпан Хаматова: Алису Фрейндлих. Недавно смотрела фильм Андрея Крыжановского «Полторы комнаты или сентиментальное путешествие на родину» об Иосифе Бродском. Алиса Бруновна играла его маму. У меня такого потрясения давно не было. От простоты. Искренности. Сентиментальности. Чувственности... Понимаете, вышел человек и сказал: «Вот есть слово «любовь», об этом я сейчас расскажу и не буду вас ничем удивлять». А потом взял и выложил свое сердце. В современном мире так не принято — просто взять и сказать: «Я так чувствую». А жаль.

Страна Faberlic: А вы так умеете?

Чулпан Хаматова: Я так делаю. В «Бедной Лизе», например, где много оскорбленных и обиженных зрителей. Многие же ведь приходят посмотреть, как Хаматова танцует, а я не танцую. И вообще — музыка нудная. Но я выхожу на сцену с ощущением: «Ну извините ребята, я так чувствую». Ведь только искренность движет искусством. Да и жизнью вообще.

Текст: Нина Попова. Журнал «Страна Faberlic» №15, июнь 2009.