Tatyana Ustinova 1Татьяна Устинова — писательница, автор увлекательнейших детективов, лихо закрученных, хитроумно сплетенных, но главное — по-женски мудрых. Героини Татьяны — современницы, ищущие свое место в жизни и своего героя. Именно об этом — о женском счастье — мы поговорили с Татьяной.

Страна Faberlic: Татьяна, вашему браку в этом году — 23 года. Как удалось прожить столько лет в любви и согласии?

Татьяна Устинова: Согласие время от времени нарушалось, конечно, было бы смешно и нелепо рисовать благостную картину в духе «они прожили долгую-долгую жизнь и ни разу не поссорились». Но вот чего никогда не было, так это изматывающих ссор, например, на тему, какие занавески повесить, что приготовить на обед, или как расставить мебель в гостиной. Кроме того, поругаться с моим мужем, когда он этого не хочет, невозможно. Он встаёт и уходит, если уже понимает, что дальше начнётся светопреставление.

Мужа не интересуют бытовые мелочи, он слишком умный человек для этого, у него стратегическое мышление, а мне предоставляется полная свобода в тактических вопросах. У него свои представления об устройстве жизни, он считает, например, что надо рано ложиться, рано вставать, утром идти на пробежку. Это могло бы показаться занудством, но на самом деле, тут базовое понимание того, как этот мир заставить работать оптимально. Настоящий мужчина всегда наделён таким пониманием, но при этом не заставляет семью подчиняться своему диктату, немного несовершенства делает жизнь интересной. Я счастлива, что мой муж такой, какой он есть.

Страна Faberlic: То, как вы рассказываете о своём браке, гораздо красноречивей того, что именно вы говорите. Всё-таки, тут не только уважение и взаимопонимание. Это — любовь?

Татьяна Устинова: Думаю, да. Но с ней странная история, с этой любовью… 23 года назад, когда мы поженились, ни о какой любви речь не шла решительно. Ему надо было остаться в аспирантуре, где-то жить, а меня в мои 18 лет бросил любимый, так что мы оба думали, что наш брак — это не любовь, а некий договор.

Страна Faberlic: А как вы познакомились?

Татьяна Устинова: Мы оба учились в МФТИ, знаметитом Физтехе, там и познакомились. У нас образовался студенческо-спортивный развеселый коллектив. Мальчики занимались спортом А девушек в Физтехе было так мало, что нас включали в команду «для статистики»… Вот в спортивном лагере мы и увидели друг друга впервые.

Он учился на шестом курсе, и уже был вполне «в сознании» к моменту выбора, ему нравилась я, моя семья, в которой всё было хорошо и правильно, в полном соответствии с его представлениями о гармонии мира. Я, конечно, была «без сознания» по определению — восемнадцать лет и «разбитое сердце» к здравомыслию не располагают, однако, даже через все свои разочарования и драмы я увидела мужчину, за которого мне захотелось выйти замуж.

Страна Faberlic: В вашей семье очень много Устиновых. Вы, ваш муж, ваши дети и ваша сестра, причем как и вы — по мужу. Как это получилось? Неужели такое невероятное совпадение?

Татьяна Устинова: В каком-то смысле, конечно, совпадение, или, скорее, семейная сага. Женя, мой муж, родом из-под Калининграда, из русской Прибалтики. Они с его старшим братом Максимом — классические «одаренные дети», выигрывавшие одну Всесоюзную Олимпиаду школьников за другой. Потом оба брата уехали учиться в Ленинград, в знаменитую школу имени Ландау, а потом поступили в Физтех, где мы с Женей познакомились и решили пожениться. Летом сыграли нашу свадьбу, а зимой Макс защитил диссертацию.

Тогда, в 1988 году стать кандидатом наук в двадцать восемь лет, да ещё в Физтехе, было, конечно, событием, отмечать собралась вся родня, в том числе и моя сестра. Инна только поступила на первый курс РГГУ и была веселой, симпатичной и совершенно гуманитарной девушкой. И вот они встретились. Вспыхнула классическая вертеровская страсть, напугавшая Инну до полусмерти, и, конечно, ничего не получилось. Они были вместе полгода, потом расстались, женились-топились-разводились, но в итоге — вместе. У нас как в индийском кино, двое братьев женаты на двух сёстрах. Когда меня спрашивают: «Где Вы берёте сюжеты, особенно про любовь?», всегда отвечаю: «Ребята, так, как придумывает жизнь, ни один автор не придумает, иначе все начнут кричать, как Станиславский: «Не верю!». А я верю, потому что знаю — любовь есть, она всегда победит, если на роду написано, что вот это должно случиться, то это случится непременно.

Страна Faberlic: Любовь всегда побеждает? А как же рассказы о том, как люди проходят мимо своей любви, отказываются от неё, а потом всё жизнь об этом жалеют?

Tatyana Ustinova 3Татьяна Устинова: Если ты понял, что тебе дали любовь, и отказался от неё, то за это придётся долго и тяжело расплачиваться. Швыряться подарками судьбы нельзя, нельзя кидать богу в лицо его дары. Если ты отвергаешь дар, то будь готов, что с тебя за это взыщется. Это не только любви касается, с творчеством точно также.

Другое дело, что дары такие — редкость, чаще мы сами хватаем что-то, что приглянулось, и убеждаем себя и других, что вот оно, наше, предназначенное. За такие ошибки тоже приходится платить, эти законы работают независимо от нашего желания, не случайно в литературе множество сюжетов возникает вокруг темы отвержения дара или присвоения себе чужого.

Страна Faberlic: Как в классическом детективе... Кстати, почему вы пишете именно детектевы? Как вы открыли для себя этот жанр?

Татьяна Устинова: Они мне всегда нравились. Причем пленяли любые детективы — та сладостность тайны, что в них жила, захватывала независимо от качества сюжета и героев. Подростком я стала привередничать, я уже понимала, что Дик Френсис, скажем, это — круто. Английский парень, жокей, и машина у него Lotus, они все там, в этом жокейском мире, ездили на «лотусах» и «лендроверах». Когда годы спустя появилась возможность купить хорошую машину, это был, разумеется, Land Rover, потому что мне о нём так красиво рассказал Френсис.

Обаяние хорошей детективной истории неотделимо от созданной несколькими штрихами обстановки, это один из самых «атмосферных» жанров. Особенно это характерно для англоязычного детектива, прежде всего английского, но и американцы необыкновенно хороши. Действие развивается в настолько достоверных мирах, что они становятся убедительней, чем реальность. Квартира Шерлока Холмса просто обязана была возникнуть на Бейкер-стрит, потому что она была сотворена настолько качественно, что ей не оставалось ничего другого, как воплотиться в действительности.

Страна Faberlic: Истинный детектив не только увлекателен, он всегда чётко поляризирует зло и добро, и настоящий сыщик обязательно на стороне добра. Насколько значимо в детективном жанре «морализаторское начало»?

Татьяна Устинова: Детективный жанр один из самых нравственных в развлекательной литературе и в литературе вообще. Зло всегда наказуемо, в поединке воров и сыщиков последние всегда побеждают. Собственно, идея детектива воплощена в формулировке Достоевского: преступление и наказание соединены неразрывно и неотвратимо.

Страна Faberlic: Чем женский детектив отличается от мужского?

Татьяна Устинова: Вспомните родоначальницу женского детектива — Агату Кристи! У неё для характеристики героя или ситуации иногда отводится всего несколько фраз. Но они настолько точны, наблюдательны чисто по-женски, там так спрессованы эмоции, что равного этому трудно найти. Женский и мужской детективы отличаются и по самой структуре, обратите внимание, как Агата Кристи разворачивает интригу, она выплетает её, это женское, «кружевное» преступление, мужчины так не умеют видеть. Женский детектив украшает беллетристику!

Страна Faberlic: Каков ваш авторский почерк?

Татьяна Устинова: Про себя точно знаю, что я никакой не писатель, я не пишу книгу, а рассказываю историю, у которой есть начало, середина и феерический финал. Но при этом в каждой исто­рии обязательно должна быть понятная, законченная мысль — жить во вранье наказуемо. Возвращаясь к той же Агате Кристи: «зло под солнцем» должно быть выявлено, обличено и наказано, в этом потаённый смысл любого хорошего детектива.

Страна Faberlic: Как и когда вы начали рассказывать свои истории?

Tatyana Ustinova 2Татьяна Устинова: Ещё в юности я сочиняла продолжения чужих детективов. Дописывала чаще всего за Гарднером, его печатали в «Науке и жизни». Ждать очередного номера не было сил, я придумывада альтернативный вариант, хотя переиграть Гарднера мне не удалось ни разу, у него всегда получалось интересней. Потом перешла на фантастику и вскоре сама стала сочинять в этом жанре, но для меня фантастический антураж оставался лишь декорацией для детективной истории. Однажды поняла, что пишу детективы и только детективы, пусть даже у героя вместо пистолета бластер, а дело происходит на далёких планетах. После этого открытия уже много лет сочиняю детективы, как они есть, без бластеров и звездолётов.

Страна Faberlic: Как именно вы придумываете свои истории? С чего начинаете? С какой-то загадки, которая придумалась особенно интересно, с героя, с детали, с сюжетной линии?

Татьяна Устинова: С героя прежде всего, однако, я бы не сказала, что он придумывается. Он просто приходит и ждёт, когда о нём расскажут. Иногда терпеливо, иной раз весьма настырно требует внимания. После того как возник центральный герой, вокруг него начинают собираться прочие персонажи. А потом события взрываются, как осколочная граната, и герой оказывается в эпицентре этого событийного взрыва.

Всё разворачивается стремительно, хотя я всегда составляю некий план романа, вот, например — посмотрите: 123 пункта. Но, сколько планов ни пиши, персонажи всё время делают не то, что от них ждёшь, и в итоге все планы летят в тартарары, и остаётся только успевать за ними. Я всегда полагала, что отношения с героями — удел великих, у Пушкина Татьяна удрала замуж, Толстой «убил» Болконского, поскольку тот совершенно вышел из повиновения. Однако, когда я начала сочинять, то с ужасом обнару жила, что всё, что написано на бумаге, набрано буквами, начинает жить. Миры творятся, созданные твоим воображением герои начинают самостоятельную жизнь. Поэтому я никогда не знаю, чем кончится очередная история, то есть, если говорить о тексте, я всегда знаю последнюю строчку, а сам финал — неизвестен.

Страна Faberlic: В ваших историях есть общая черта — все главные герои в финале не только распутывают сети преступления, но непременно обретают женское счастье. Она встречает Его и это часто важнее, чем то, что нашли преступника. Получается класси­ческая, местами даже домостроевская, картинка «женское счастье, был бы милый рядом». А как же самореализация, профессиональные успехи? Современная трактовка женского счастья предполагает и это...

Татьяна Устинова: Не забудьте, я выпускница Физтеха, и знаю один важный закон: «Чем проще схема, тем вернее она работает». Я не очень-то знаю о каком-то мифическом женском счастье, скажем, в труде. Любая нормальная женщина, чем бы она ни занималась, все равно создает вокруг себя пространство любви. Нам это свойственно, это заложено в нас, как программа.

Если женщина становится директором завода, и только этим достигает своего счастья — замечательно. Но дело в том, что при этом от ее счастья не рождается новая Вселенная, новый мир. Это возможно только с мужчиной. Кто бы что ни говорил о крахе семьи, я в это не верю. За тысячелетия человеческой истории не поменялось ничего, и не поменяется никогда, основу мира составляют Адам и Ева и вокруг них всё — дети, собаки, родители, шесть соток, дом, прогулка перед вечерним чаем...

Страна Faberlic: Что делать, если женщина осталась одна, если эту Вселенную ей творить не с кем?

Татьяна Устинова: Есть случаи одиночества, когда ничего не исправишь — один из двоих ушёл первым, или так сложилось, что мужчин нет физически, убили их на войне, например. Это — беда, это — горе, но пространство любви всё равно надо создавать, чтобы когда мужчины вернутся, им было куда прийти. А разговоры о том, что я одна, потому что нет в этом мире нормальных мужиков — самообман.

Сейчас рядом живут целые города одиноких женщин, и такие же города одиноких мужчин, при этом географически это одна и та же территория. Почему так происходит? Думаю, дело в раскрепощении, ни у кого нет никаких бытовых проблем. Я была на Алтае, в поселениях староверов, и видела, как они день и ночь вкалывают. Ни одна женщина не остаётся в одиночестве и ни один мужчина, потому что они не могут выжить иным образом. И когда они соединяются для выживания, может быть, вынужденно, включается программа создания пространства любви. Мои герои живут в современном урбанизированном мире, и для них эту вынужденность, создаёт детективный сюжет, он их соединяет, а программа запускается сама, она в нас заложена и не может не сработать, если ей предоставлен шанс.

Страна Faberlic: У вас есть эта Вселенная?

Татьяна Устинова: Если муж мой к восьми часам не приезжает, а приезжает к половине девятого, у нас тоска. Не от того, что мы голодные, всё у нас есть, но его нет. И мы не ужинаем, мы едим. Всё теряет смысл, едва исчезает Вселенная, созданная мужчиной и женщиной. Да мы все неидеальные, конечно, и строим неидеальные миры, часто они у нас получаются кособокие, несовершенные, негармонично устроенные, но их можно делать лучше, красивее. А если эта первооснова — Адам и Ева — отсутствует, то и строить нечего и незачем.

Страна Faberlic: А кто еще живет в вашей Вселенной?

Татьяна Устинова: Моими лучшими друзьями были и остаются книги, фильмы, умные мужчины, родители. Мама моя — лучший друг всех времён и народов, «чемпион по обниманию» по определению Карлсона, настоящая Муми-мама. Помните определение Муми-мамы? Она всем всё разрешает и никому ничего не запрещает. Вот это и есть моя мамочка.

Счастлива, что у моих детей такая бабушка, потому что мне кажется, что мальчишки, у которых нет бабушек или какие-то другие, не Муми-бабушки, вырастают, как бы это сказать точнее? Настороженными. Недоверчивыми. Потому что родители — это родители, и друзья-подруги — тоже совсем другая история, а бабушка являет собой безоговорочную женскую любовь, практически абсолютную. И мальчик, который её получает в детстве и в отрочестве вырастает более счастливым мужчиной, чем те, кто лишены такой базовой, основополагающей любви. Страшно было читать книгу Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», хотя он мне её подарил, и я прочитала ещё до того, как о ней заговорили. Что ребёнок может так страдать от любви, и так её видеть для меня было потрясением. Любовь — штука серьёзная, столкновение с искажённой любовью, любовью-кошмаром — это самое страшное, что с нами может случиться.

Страна Faberlic: Татьяна, давайте поговорим о косметике! Как вы считаете, может ли современная женщина обойтись без нее?

Татьяна Устинова: Для меня наиболее точной будет формулировка: «Косметика — это необходимое удовольствие и приятная необходимость».

Страна Faberlic: Без какого «персонального комплекта» в косметичке вы не выходите из дома?

Татьяна Устинова: Без крема для губ, увлажняющего или восстанавливающего. И это, пожалуй, всё.

Страна Faberlic: Вы помните свой первый макияж?

Tatyana Ustinova 4Татьяна Устинова: Впервые серьёзный макияж сделан был в девятнадцать лет на мою свадьбу, это был коллективный труд. В 1988 году в голову никому не приходило приглашать визажиста, не уверена, что они у нас в стране тогда вообще были. Просто собрались родственницы, подруги, и все красили друг друга, и это был самый настоящий макияж с румянами, тенями, накрашенными ресницами. До этого, конечно, производились опыты с маминой косметикой. Но у нас не было никаких драматичных историй, которых я слышала миллион, когда мама нашла у дочки помаду, и был скандал... Все мамины флакончики и тюбики стояли открыто, и нам с сестрой невозбранно было экспериментировать, но тогда меня это не привлекало.

Страна Faberlic: Почему, на ваш взгляд, кто-то начинает стареть уже в тридцать лет, а кто-то отлично и молодо выглядит в пятьдесят? От чего это зависит?

Татьяна Устинова: На первом месте, на мой взгляд, генетические особенности. Если предки тебе подарили способность долго сохранять молодость, то этот дар не так просто растратить, поэтому бывает, что женщина ничего не делает для сохранения красоты и молодости, а они всё не убывают. Второй фактор рукотворный. Если природа выдала небольшой «запас прочности», то его можно при умелом использовании растянуть надолго, другое дело, что систематически ухаживать за собой — это большой труд, и не все на него способны. И, конечно, третий фактор — состояние души, это самый ценный дар, если ты молод внутренне, то всё будет хорошо, и никакие «гусиные лапки» этому не помешают.

Страна Faberlic: Известная фраза «Красота спасёт мир» трактуется по-разному. А как считаете вы, может ли красота что-то спасти?

Татьяна Устинова: Сколько я думаю об этих словах Фёдора Михайловича Достоевского, никак не могу в ум взять, что он имел в виду? Какая красота спасёт мир, каким образом спасёт? Для себя определила, что спасти может лишь гармония, правильность мироустройства. Это удивительно красиво — правильность как проявление тех базовых смыслов, которые заложены в мире, в людях, в каждой вещи. Если красота и является спасительной, то именно красота как гармония мира.

Страна Faberlic: Как вы относитесь к эстетической медицине, к пластическим операциям?

Татьяна Устинова:
Эстетическая медицина — не замена косметики. Это разные вещи, более отдалённые друг от друга, чем бузина в огороде и дядька в Киеве. Эстетическая медицина вряд ли панацея. Но я уверена, если у женщины есть ощущение, что она «не дожила» молодость, не дополучила внимания, то пусть пойдёт и прооперируется. Кроме того, есть и реальные показания к применению эстетической медицины, и благо, что можно сейчас что-то исправить, а не мучиться пожизненно.

Главное, не воспринимать современные возможности как средство Макропулоса, не питать иллюзий, что молодость бывает вечной, если есть рядом хороший хирург. Но вот чего никогда не пойму, так это зачем идти к пластическому хирургу в двадцать. Таких девчонок, конечно, надо останавливать. Уверена, что классные специалисты именно так и поступают.

Страна Faberlic: Татьяна, мы с вами беседуем в конце февраля, скоро весна, что бы вы пожелали женщинам в ее преддверии?

Татьяна Устинова: Март — начало весны, начало возрождения после долгой зимы. И у всех нас, у девочек, есть повод, покопавшись в глубинах шкафа, найти там тёмные солнечные очки, и почувствовать, что скоро они нам пригодятся, и что скоро мы сменим надоевшие сапоги на лёгкие нарядные лодочки, и всё опять будет хорошо и замечательно.

Желаю нам всем, чтобы весна была солнечной, чтобы кофе был горячим в той кофейне, куда мы однажды зайдем этой весной, чтобы Вселенная наша, персональная, одна на двоих строилась. Пусть она пока невзрачная, нестрашно, лишь бы она была. Желаю, чтобы нам было кого кормить и чем кормить. Ещё желаю всем нам хотя бы немножко самой простенькой романтики — букета тюльпанов, приглашения в кино, вечерней прогулки. И главное — помнить, что ничего не кончается сегодня. Бог даст завтра.

Текст: Нина Попова. Журнал «Страна Faberlic» №29, март 2011.